В лагере племени Теней все ещё спали. Паутинник чувствовал себя единственным, не сомкнувшим глаз этой ночью. Листолап, один из ближайших его друзей, вечером ушёл из леса. Молодой котик сам проводил его до границы племени. Сейчас тайна тяжелым камнем лежала на его сердце. Ночью его терзало непонятное беспокойство и ощущение неправильности ситуации. Ну и что, пусть Листолап вдрызг разругался со своим наставником... Ведь так же со всеми может случиться. Зачем этот мышеголовый сбежал?
  Паутинник тихо вышел из палатки оруженосцев и быстро огляделся, пригибаясь к земле. Рассвет только касался лагеря, рассветный патруль ещё не проснулся. Отсутствия Листолапа ещё не заметили. Он знал, что должен во что бы то ни стало вернуть молодого кота в племя. Если он не смог это сделать вчера, то сегодня, если догонит его, он найдёт нужные слова. И поэтому он должен отправиться немедленно, пока все спят. Ну получит он свою взбучку, то же мне, беда.
  За каждым деревом просыпающегося леса Паутиннику мерещились соплеменники. Они укоризненно качали головой, иногда шипели - налетевший ветерок играл зелёной листвой. У самой границы он начал искать запах Листолапа - там, где они вчера расстались. Запах без малейшего труда был найден, и оруженосец немного повеселел, сочтя это добрым знаком.
  "Только бы всё было хорошо с ним... пусть он просто спит где-нибудь, передумал, и пойдёт мне навстречу...."
  Коту понадобилось собрать всю смелость в лапы, чтобы решиться переступить границу племени.
  "Всё же он смелый. Мышеголовый, но смелый", - невольно подумал Паутинник, оглядываясь на родной лес. Почти сразу здесь начинались территории двуногих.
  Стоит ли упоминать тот путь, чрезмерно утомительный для юного оруженосца, через большой и шумный лагерь этих безумных созданий?.. ему повезло не встретить собак, а домашний, сидевший на заборе, испуганно шарахнулся за ограду, едва лесной кот повернулся к нему.
  Наконец, уже почти к полудню, след Листолапа привёл Паутинника к редкому лесу, явно выращенному двуногими, уж больно ровно росли деревья...
  Перед серым оруженосцем стоял другой, не менее важный вопрос - имеет ли он право поесть? Он ушёл из лагеря, ничего не съев, и сейчас желудок настойчиво напоминал о своём существовании. Но воинский закон запрещает ему набивать себе брюхо, пока не накормлено племя... Всё же, он решил поймать себе мышку. Тем более, что здесь они были настолько непугаными, что едва ли не сами лезли в пасть. Перекусив, котик отправился дальше, постоянно сверяясь со слабым запахом своего друга. Он пока ещё смутно представлял, что скажет ему, когда найдёт. Но ни на секунду не сомневался, что сумеет убедить Листолапа вернуться в родное племя. И ссора с наставником - забудется, что бы они друг другу не сказали...

Перед самым носом котика пробежал наглый кролик, своей беспечной лёгкостью буквально вынудивший Паутинника поймать его. Он понимал, что вернётся в лагерь не раньше ночи, и перспектива быть голодным всё это время его совершенно не прельщала. Каким-то наиболее разумным уголком сознания он уже сознавал, что ступил на путь, который не проходил почти никто из самых старших воителей всех племён. Имеет ли он право на это? Он не знал ответа.
  Оруженосец решил оттащить пойманного кролика в сторонку, чтобы не привлечь ничьё внимание во время трапезы. Он смутно ощущал старый и более свежий запах кошки. Кошка эта судя по всему была молодая, но не очень здоровая. Хоть Паутинник и не наткнулся на пограничные метки, он осознавал, что с лёгкостью мог нарушить границу, ступив в этот другой чужой мир, руководствуясь лишь законами своего. Воинский закон - всё что было у него сейчас. Воинский закон и Звёздное племя, которые, верил он, не прогневаются на него ни за большое отступление от их законов - уход с территорий племени, ни за малое - за кролика, которого он уже собирался начать есть.
  Внезапно, когда он замер и приоткрыл пасть, принимая сложнейшее решение - а с чего бы ему начать трапезу, он услышал тихие всхлипы где-то неподалёку. Мгновенно насторожившись, котик припал к земле, оставляя кролика неподалёку и начал тихо подкрадываться к источнику звука. Мягко перекатываясь на подушечках лап, он сумел подойти незаметным к кошке, которая уткнувшись в землю, тихо плакала. Впрочем, Паутинник тут же осознал, что даже если бы он шёл, громко шумя деревьями - она не обратила на него внимания. Некоторое время он бесстыдно стоял рядом, рассуждая, должен ли он помочь ей. И не помог бы - честное слово! - но её почти бесшумный плач больно задевал его сердце, что ему захотелось взвыть от этой неожиданной сердечной боли.
- Что с тобой? - спросил он кошку, уже открыто подходя ближе и усаживаясь рядом. Немного погодя, он осторожно ткнулся носом в её плечо. Хотя, недоверчивый оруженосец всё так же оставался насторожен и готов принять бой.
- Чего хнычешь, как маленькая? - грубовато спросил он кошку, аккуратно толкая её лапой. Её резкий невидящий взгляд, тут же устремившийся на него, он встретил не по возрасту серьёзным и спокойным взглядом.