Жизнь, это то, что случается с вами, как раз тогда, когда у вас совсем другие планы.
Джон Леннон

Пролог

- Чем всё кончилось, тем и начинается? – Понимающе улыбнулся старик, смотря куда-то в пустоту, мимо него. Такой вид разговора был неприятен, мягко говоря, неофициален, но что можно взять с этого типа, которого все с какого-то перепуга решили звать главным злодеем.
– Кто бы мог предвидеть?.. – Столь же мечтательно, сохраняя образ ранимого злого гения, проговорил старик.
- Не цепляйся к словам, и не уходи от ответа.
Злодей хмыкнул, обижено скривился, отвернулся, буркнув через плечё, что, мол, ни куда и не собирался. Полы белого плаща колыхнулись, словно весь этот бесцельный разговор им смертельно надоел. А проще говоря - достал, и по-хорошему надо было тикать, пока ни кто не видит. Возможно, оставшись без накидки, старик перестанет ломать комедию.
- Мне нечего сказать. – Наконец признал тот, небрежно пожимая плечами. - Как ты сам только что любезно заметил, я до сих пор не могу вникнуть в ситуацию, понять, что на самом деле произошло… а теперь я просто кукла, теперь я попался, действую лишь по чужим желаниям и уже ни чего, в сущности, не стою. Да что я рассказываю? Мы слишком разные, что бы друг друга понять…
- Разницы нет. Есть лишь мысли и выбор. Он всегда за тобой.
Злодей изобразил страдальческую физиономию, выказывая тем своё мнение, облачком пара взвился горький неуверенный смешок.
- Да, да. Я это всё уже слышал. Только от другого существа. Вы все вечно так говорите, всё, типа, должны сами выбирать, у всех свобода. А сами просто не желаете бать на себя ответственность. Она – единственная, кто помог мне тогда давно… или, чёрт побери, сейчас. Я уже запутался во всей этой философии, которая на самом деле ни кому даром не нужна. Теперь принимаются только действия, а потому я говорю: Иди нафиг со своими советами и давай уж разберёмся с тем, зачем пришёл!
Старик сплюнул на землю и совсем заскучав, стал размазывать всё это по мёрзлой почве носком сапога.
- Моя смерть. – Неожиданно прозвучал его голос, неприятно отдавая холодком. – Тебя за ней послали, если я не ошибаюсь.
- Ошибаешься. Она сказала «догони». Я исполнил приказ. Теперь ты должен отпустить меня.
- Отпустить. Угу. – Злодей даже не оторвался от своего несомненно интеллектуального занятия, и казалось, не слышал ни чего вокруг – Да, помню. Мне разрешили. Что ж, если тебе обещали, значит отпущу. Но… ведь это ещё не всё? Ты, кажется, кое-что искал и, я слышал что нашёл.
- Да. Но не для тебя.
Досадливо выругавшись, злодей коротко взмахнул клинком, всё это время прислонённым к камню, легко рассёк прозрачное тело существа, добавил ещё пару непечатных слов и вернул оружие на место.
- Это же надо. – Зло пробурчал старик. – Ты всё-таки догадался! Невероятно…
И тут «злобный злодей» проявил свою сущность. Смотря, как тает оболочка странного, созданного девчонкиной фантазией, существа, он вдруг совсем уж печально вздохнул и тяжело присел на корточки. Столько лет погони, столько раз оставалась пара шагов, и он успевал уйти. А теперь… теперь всё закончилось. Теперь он ни кому не нужен, ни кто не станет узнавать о незнакомце в белом плаще, не будет продираться сквозь леса по его следу. Исчез враг. Потух, блеснув, радужный камень. И теперь стали ненужными друзья, которые и без того были сомнительными. Исчез враг, который оказался самым дорогим и близким существом, единственным, кто заставлял бороться не смотря ни на что. Выполнив свою странную миссию, исчез, и старик вновь стал ненужным. Что ещё можно сказать? Жаль…
-…жаль… Теперь получится, то всё утро я болтал сам с собой. Хотя, если честно, ты – хреновый собеседник.
- Что выросло, то выросло!
Старик не удержался и даже расхохотался от удивления. Он мог ожидать сколько угодно нудностей от этой странной твари, но что бы в нём под конец проснулось что-то весёлое… наверняка отголосок характера создательницы.
Злодей, фирменно злобно ухмыляясь, с какой-то радостью взглянул в небо и крикнул:
- Ты ещё здесь?
- Могу же я насладиться душевными мучениями врага!
Снова засмеявшись, старик подпрыгнул и взмахнул клинком, совсем как мальчишка, словно стараясь зацепить уже развоплотившегося собеседника.
- Давай, давай, проваливай! Тебе пора, иди уже, кошмарный тип. Надеюсь, мы не встретимся больше!
- Увы. С этого момента ни чего от нас не зависит, господа… - Смеялся, улетая, ветер.

Глава I. Улыбайся, завтра будет хуже!

Утро наступало неуверенно, аккуратно, боясь разбудить эту землю раньше, чем надо бы. В конце-то концов, ночь была долгой, и любому живому существу нужно время, что бы приготовиться увидеть свет. Настороженными движениями, лёгким и невидимым прикосновением к воде, простым дуновением ветров, цепляясь за листья каплями росы… скоро будет не до того, чтобы чувствовать всё это. Краски для неба смешаны, кисти из запаха лёгкого бриза ждут, легонько колеблясь, жизнь готова сорваться с цепи и затопить собою всё, что на пути встретится. И вот сейчас легко качнётся трава, сбрасывая остаток сна, потянутся деревья, и со звонким щелчком захлопнутся вечерние цветы.
Пора!
Ломая и превращая в прах ночные декорации, в мир ворвался звон, сопровождаемый изумрудной вспышкой на горизонте. Продолжая разливаться по небосклону, зелёное свечение потихоньку отделилось от неба, спустилось к морской глади и предстало ордой микроскопических, оглушительно кричащих птиц, покрытых неповторимой очень мелкой цветастой чешуёй, отлично сочетающейся с драгоценными камнями. Они неслись только вперёд, не задерживаясь ни на секунду. У них было очень-очень важное дело – разбудить всех спящих, рассказать, что небо утром снова сверкает. И они будут орать об этом, пока не пересекут леса, горы и реки, вновь пропадая за краем земли.
Вот теперь новый день подписал все бумаги, окончательно вступил в свои права и принялся будить обитателей Эльфионгора, «Затерянного Блика» стуком в окна.
- Войдите. – Зевая, пробормотал Виталий Владимирович, и с чувством выполненного долга снова задремал. В окно даже не взглянул. Богатый жизненный опыт говорил, что польза от созерцания изо дня в день одной и той же картины нулевая. Этим должны другие, сведущие люди заниматься, а он… А что он? Витя лишь скромный руководитель, куда уж ему до мировых красот! Впрочем, сегодняшнее утро предвещало одно – день будет прекрасный и вставать рано не обязательно.
В комнату тем временем, воспользовавшись предложением, адресованным ни в коем случае не ему, проскочил феноменально тощий субъект, являющийся Петром С., всецело поглощённым навязчивой идеей. Судя по заранее довольному выражению на лице заведующего изучением фауны, идея не собиралась в ближайшее время покидать носителя. Более того, намеривалась докучать окружающим всеми возможными и известными способами.
Что поделаешь, пришлось открыть один глаз. Такая фигура как Петя, чего доброго, лопнет от недостатка внимания! А то и рассыплется вовсе.
- Доброе утро, Виталий Владимирович! – сияя от проявленной заботы к его персоне, сообщил Петя С.
- Нет.
- Что, простите?
- Злое утро, - зевнул Виталий Владимирович, шаря глазом по комнате, - я только проснулся, а уже проблемы!
Ни халата, ни тапок. Угу. Понятно. В таком случае, на сегодня пробуждение завершено! Справляйтесь сами как хотите, со всеми своими идеями и мыслями, а то ещё нянчится со всем народом не хватало! И так дел по горло… сон досмотреть, например.
- Виталий Владимирович, не мог бы я…
- Так, подождите. Пока мне кофе не принесут, я разговаривать отказываюсь.
- Но…
- Ни каких «но»! Мне, как правителю, требуется отдавать осознанные приказы. А кофеин стимулирует работу мозга, вы не знали?
- Знал, но это полнейшее заблуждение! – Возмутился Пётр.
- Прискорбно, но не меняет положения. В любом случае, без своего кофе я ни скажу не слова!
Несчастный Петр Семёнович аж взвыл:
- Да где я вам кофе достану в такую рань?! Все только что проснулись, у всех свои дела по вашим, между прочим, бестолковым распоряжениям!
Не желая нарушать данное только что слово, Витя выдернул из личной тетради лист и, так и не соизволив открыть второй глаз, или хотя бы приподняться с постели, большими буквами написал:
«Не знаете где достать кофе – варите сами. Вот вам моё условие!»
Прочитав записку, Петя пришёл в ещё большую ярость и, не переставая ругаться, вылетел в коридор.
«Один - ноль» - думал Виталий, удовлетворённо закапываясь в одеяла. «Теперь он не придёт ещё долго. Дуться будет!»
Но, нет. Всё напрасно. Через полчаса Витя всё же получил свой кофе, а также халат с тапками, которые, оказывается, вчера вечером утащил щенок, живший у казначея. И сейчас они вернулись вместе с провинившейся собакой в руках до смерти перепуганного и кающегося во всех грехах Александра Павловича. Тот, бедняга, так хотел загладить ошибку, что всучил щенка и спешно ретировался.
- Так что вы там собрались делать? – Устраиваясь поудобнее и прихлёбывая горячий напиток, спросил Виталий Владимирович. – Между прочим, кофе отличный получился. Высший класс! Может, устроитесь у меня личным поваром?
Петя высокомерно хмыкнул, но встал сегодня, судя по всему, с той ноги и в отличном настроении, а потому снизошёл до ответа на первый вопрос:
- Я, Виталий Владимирович, всё по поводу той лисы.
- А!.. Блохастой?
- Да ни какая… ох, ну как так можно?! Ладно. Ваша взяла!
«Два – ноль! Отличный улов сегодня!»
- Так вот, я хотел бы попросить вас отдать её в лабораторию. Это же не питомец. Это - очень важный элемент окружающей среды для нас. Изучив его, мы многое смогли бы понять, ранее нам не известное! Честно говоря, я не очень понимаю ваш поступок. Вот так вот подарить, да ещё кому! Альке! Ведь…
- А я дурака свалял!
- Что?! – Глаза Пети уже, казалось, готовы проститься с головой.
- Я так пошутил. Простите мне мой горячий юмор?
- Но… Но это существо может оказаться опасно! А вы…
- Опасное существо – моя дочь! – Ставя пустую чашку на тумбочку и очаровательно улыбаясь, сообщил Виталий Владимирович. – Так что на вашем месте я бы уже спешил забрать всё, что осталось от вашего элемента!
И в который раз за это замечательное утро, Петя вылетает с проклятиями за дверь, а Витёк засчитывает себе ещё бал, теребя за ухом перепуганную собачку.
Разговор вряд ли отнял много времени, так что можно ещё чуть-чуть поспать с чистой совестью. Ведь ни одно государственное дело не требует присутствия не выспавшегося монарха.
Ага, как же! Другие так не считали.
- Здрасте! Можно?
Не успевает дверь за Петей закрыться, а в неё уже любопытная голова Джейн сунулась. Ну неужели нет на свете людей, способных понять уставшего правителя и дать ему хоть день заслуженного отдыха?
- Ты, почему не на уроках? – натягивая одеяло до ушей, проворчал уставший правитель.
- Э… Виталий Владимирович…
- Понял. Прости. – Подумал, стоит ли тратить слова на пояснение. Как ни как – тоже силы, а слово, как известно – оружие любого политика. От частого применения и затупиться может. Но, ещё раз вспомнив, что он сегодня, оказывается, добрый, Витя решил оправдаться. - Привычка.
- А…
- Так тебе чего?
Джейн, смутившись, прикрывается дверью:
- Да мне…
Но тут в коридоре начинается толкотня, и в тоненькую щель просовывается ещё голов двадцать. Вот так сюрприз на старости лет! Давненько к Вите с таким эскортом не ходили! И, вроде, никогда никого не убивал…
Толпа голов тем временем мнётся, отчаянно смущается и всё-таки исторгает из себя тоненький голосок:
- А вы Альку с нами в лес пустите?
Так вот в чём дело.
- Поймаете – хоть навсегда забирайте! – зарываясь глубже в матрас, ворчит Виталий. Толпа радостно сваливает.
«Сейчас ещё кто-нибудь завалится!» И, ведь, как знал!
- Разрешите-то?
Кто бы сомневался! Дядя Дима, явился, цветов не просит. А что ему надо? Да как же, фонарик-то вчера у Альки-то забыл! А почему не к ней с проблемой обратился? Да как же, всем известно-то: справиться с правительственным-то чадом до обеда, без родительской-то помощи, или хотя бы позволения-то – невозможно! Вот так вот-то.
Основательно пожаловавшись и получив «родительское позволение», дядя Дима удалился, сияя самодовольством. Вот как, не побоялся к папочке такого чудовища сходить! И кто у нас теперь герой дня? Правильно – Дмитрий Иванович! Как же иначе? А сам родитель чудовища изумлённо плюхнулся на кровать, с которой каким-то образом вскочить успел, и откинулся на подушки. Тёплое и приветливое утречко приобретало оттенок милого семейного кошмара.
«Дожили! Фонарики жить мешают. Это как же…»
- Владимирович! Это как же получается?
- Никак. – Машинально отзывается носитель данного отчества, попутно хватаясь за голову.
- Вот и я говорю «никак» не получается! – в маленькую уютную дверь протискивается Фёдор Алексеевич собственной персоной, непонятно как здесь взявшейся. С чего бы вдруг столько внимания? Он же из своего «Трактира» носа не высовывает, не говоря уже обо всём остальном. Тут даже шутили, что кабак прямо на его владельце строили, чтобы не удрал никуда! А тут вдруг такая роскошь! И ещё слова растягивает, не дожевал будто!
- Ты чего такой кислый? А, Владимирович? Ну-ну, не надо. Ну, зачем же ты такую рожу корчишь? Эх, Владимирович, мастак ты из честных людей слёзы выколачивать, без жалости не взглянешь! Прям неловко аж!
Витя издал запредельно невразумительный стон, накрылся подушкой и, будучи уверенным в собственной безопасности, заговорил:
- А я не просто так рожи корчу. Ты бы лучше человека не мучил, а прямо говорил: по какому делу?
Трактирщик прям возмутился:
- Владимирович! Да какие «мучить»?! Я же к тебе со всей душой! Поговорить пришёл, а ты «по какому делу». Так ведь доброго и великодушного меня даже обидеть можно!
- Слушай, прекращай, а? Да в жизни не поверю, что ты вылез из своей берлоги, что бы только моей муторной участи посочувствовать! Не первый за сегодняшнее только утро будешь… со своей душой.
- Владимирович! Да неужели ты думаешь, что я такой? Я же, правда, думаю, что судьба у тебя…
- Так. Хватит. Говори, с чем пришёл. Вот заявлюсь к тебе, можешь измываться сколько угодно. А сейчас у меня дела! Так что поторопись, будь добр.
Федя скрестил руки и хмыкнул:
- Дела у него, видите ли. Все вы такие занятые! Ну ладно, тут твоя дочка…
- Что?! Опять что-то натворила? – Витя аж подпрыгнул с подушкой в обнимку. Прям мистика, честное слово! Ребёнок во всех грехах виновен! С лисицей – проблема, с разведчиками – проблема. Даже с фонарём проблема и имя ей одно – Алька! И мало всего перечисленного, так ещё и здесь!?
- Владимирович! Да успокойся. Ничего твоя дочурка не натворила. Даже своей обычной нормы по разрушениям. Вот что во истину странно. Она просто вещичку твою вчера у меня забыла, а там после эти, студенты… ну, разведчики сидели. Ну, сам знаешь, невозможно теперь твою вещичку опознать. Я на всякий случай принёс, вдруг ты искал.
- Спасибо, конечно, но не искал, - почёсывая в затылке и удивлённо таращась на комочек металлолома в ручище трактирщика, - странно всё это.
- Да вот и я говорю «странно», сегодня с утра кое-какую посуду найти не могу. Не нужна, вроде, а пропала. Обидно это, Владимирович!
Витя взял комок железа, покрутил, посмотрел со всех сторон. Хоть убейте! Что раньше это было определить положительно не реально. Сжевал будто кто-то!
- Ты, давай, к себе отправляйся, а я уж пришлю кого-нибудь, помогут найти.
- Ага, спасибо! – Прогудел трактирщик, и расплылся в улыбке на всю комнату. - Ну, бывай, Владимирович. Заходи как-нибудь.
И неспешно Фёдр покидает комнатку, так же неспешно протискивается в дверь и скрывается в коридоре.
Витя ошалело смотрит вслед, крутя в руках металлический комочек. Это что же творится? Все одновременно разум где-то посеяли? Может, тут уже не спальню содержать, а бесплатную психушку открыть?
Когда примчался главный повар, удивляться просто не было сил. Так и сидел с каменной физиономией, кивая иногда, и слушал, как он там распинается, тараторит про пропажу продуктов, про то, что если дальше так пойдёт, то без припасов совсем останемся. А когда попросил дополнительную стражу, Витя даже смог что-то промычать. И повар, довольный, тоже своевременно удалился.
Но когда опять сунулся дядя Дима…
Тут пошёл качественный сценарий ужастика. Без крови, правда, обошлось. Только вопли были. Это как же так-то? Ни фонарика-то, ни обещанной бестии, которой-то уже успел испугаться-то. Вместо всего этого-то – повар, с редиской-то подмышкой и злой-то что твой чёрт, дьявол-то бритый…
Потом вдруг дядя Дима временно заткнулся. И удивлённо взглянул на своего правителя:
- А вы чего-то вздыхаете так-то? Не заболели-то часом?
Витя, сидящий к тому времени в неповторимой позе лотоса и подпирающий головой стенку, удивлённо воззрился на Дмитрия Ивановича. С чего это его такие пустяки волнуют? Не задумал ли чего? Но тут до исстрадавшегося монарха, наконец, дошёл смысл ситуации.
Виталий Владимирович ещё пару раз старательно вздохнул, покашлял и жалостно взглянул на дядю Диму. Уж что-что, а привыкать симулировать не требуется. Хоть в чём-то жизненный опыт помогает! Осталось только на пальцах объяснить, что он искренне был бы рад ещё поболтать со всей своей придворной знатью и вообще с каждым человеком в отдельности, если бы не тот прискорбный факт, что он ни одного более ли менее внятного слова не в силах из себя выдавить.
Как ни странно, дядя Дима всё понял, извинился и… обещал попозже зайти! Ну, куда такое годится?
Оставшись один, Витя стал всерьёз вспоминать, куда он подевал всё мыло, и остались ли на складе верёвки.
Кстати о складе…
В спальню размашистым шагом входит бойкий старичок и, прищёлкнув каблуками, вытягивается по струнке. Мало, честь не отдал, а то совсем, здорово, Ленин!
- Виталий. Владимирович. Гм. Разрешите. Доложить.
На языке Виталия Владимировича так и крутиться любимая фраза дочки: «Давайте, вы не будете мне говорить, что мне делать, а я не скажу, куда вам идти!». И, стоило только открыть рот, что бы вывалить это на Бориса, старичок принял такой жест за разрешение и затараторил:
- Не. Далее. Как. Сегодня. Гм. В. Четыре. Часа. По. Нашему. Времени. На. Ваше. Имя. Взят. Спальник. И. Рюкзак. Вашей. Дочерью. Гм. Разрешите. Спросить. Когда. Эти. Вещи. Будут. Возвращены. На. Склад.
- Э…
- Ясно. Приятного. Гм. Дня. – И, развернувшись на сто восемьдесят градусов, тем же размашистым шагом покинул Виталия.
Несчастный Витя аж сполз по стенке.
«И где я набрал этих ужасных типов? Самое главное – где в тот момент моя голова шлялась?! Её обязанность, в конце-то концов, предотвращать вот такие катастрофы! Нет. Так дальше нельзя. Это – конец!»
Но Виталий ошибся и на этот раз.
Тяжело дыша, не потрудившись даже открыть дверь, в спальню ввалились запыхавшиеся охранники, этой ночью дежурившие на воротах, и принялись ссаживать глотки, постоянно перебивая друг друга.
- Виталий…
- …Владимирович! Не наказывайте, только, нас! Мы…
- …Дело в том, что мы э… только что…
- …Мы только что проснулись, собирались ворота осмотреть, как…
- …Как всегда утром делаем. А тут, значит…
- …Мы к ним подходим, а они…
Тут оба охранника замолчали, переглянулись и заорали в один голос:
- Ворота открыты!
Так и не вставший с пола Виталий Владимирович даже примерно не понял о чём, собственно они. А те как заведённые твердили, ворота, мол, открыты, мало ли что в замок заползти могло, из леса. Они вот уже всех по дороге предупредили, но всё-таки…
Но тут за спинами охранников, непосредственно из двери, слышится нарастающий гул. Все замерли, кто-то прошептал «Ну всё. Доигрались…», а Виталий Владимирович лишь блаженно подумал: «О! Конец света. Какое совпадение, а я тебя жду. Кто бы подумал?».
Тем временем загадочный гул ввалился в комнату толпой, едва не сметя перепуганных стражников. Все, кто перед этим событием заглядывал сюда, под каким-либо предлогом, теперь собрались вместе, в тёплую дружескую компанию и, не обращая ни малейшего внимания на самого хозяина спальни, выяснили между собой отношения: Трактирщик воодушевлённо и с огромным энтузиазмом поносил несчастных студентов-разведчиков, те, в свою очередь, разделились на два фронта. Одни давали мощный отпор трактирщику, а вторые наезжали на Петю, впрочем, не особо успешно. Повар с дядей Димой не отставали от них, орали друг на друга, и на всех окружающих, а Дмитрий Иванович ещё успевал раздавать подзатыльники провинившимся охранникам, которые пытались чего-то добиться от заведующего на складе Бориса, но он не желал обращать на них внимания, потому что ругался с Петром Семёновичем.
Пожалуй, один только Витя с улыбкой наблюдал за всем этим зрелищем, уже окончательно уверенный, что его разум пакует вещи, да и собака, случайно загремевшая сюда в самом начале утра, не показывала желания поучаствовать в сваре, или хотя бы посочувствовать. И оба: Витя со щенком, были окончательно уверенны, что это им снится. Только когда дело начало пахнуть дракой, измотанный в конец правитель решил вмешаться. Терять-то, в любом случае нечего!
Как ни странно, и заткнуть и угомонить толпу оказалось пустяковым делом. Но вот вселить в них хоть что-то отдалённо напоминающее здоровый рассудок – бесполезно!
Все одновременно кивнули и так же одновременно вновь загалдели, каждый о своём. Причём так вдохновенно, что хоть хор из этих типов создавай. Хоть какая-то польза.
Но Витя не был ценителем народного пения. Когда угодно, только не сейчас! А потому зажмурился и отчаянно замахал руками:
- Нет, нет, нет и ещё раз нет. Я ничего не понимаю из всего, что вы тут мне втолковать пытаетесь! Не пойдёт так! Давайте по очереди. Пётр Семёнович, дорогой, начинайте.
Петя, наконец, отпустил ухо какого-то разведчика, почесал в затылке и виновато заговорил:
- Витя, понимаешь, тут такая ситуация… Мы не совсем представляем что делать, но постарались…
- Да, да молодцы, не чего сказать, постарались. Создали мне тут штаб квартиру беженцев из психбольницы! Хватит мямлить! Ближе к делу!
Пётр Семёнович даже не обиделся по привычке. Только тяжко вздохнул, но всё же выложил свою историю. А за ним и Джейн, и Дмитрий и все остальные. Когда стражники в который раз хором выдали свою коронную фразу «ворота открыты!», общая картина бедствия была ясна: примерно в четыре утра великая и ужасная Алька взяла со склада спальник и сумку, покидала в сумку свои вещи и фонарик дяди Димы, затем пробралась на кухню, стащила еду, взяла из трактира пару полезных мелочей, выложила из сумки какой-то завалявшийся там прибор, может, впопыхах наступила на него случайно, и, прихватив с собой лисицу, сбежала в лес через ворота, даже не закрыв их за собой. В том, что она сбежала, не сомневался никто. Разведчики почесали замок вдоль и поперёк. Ничего.
Витя встрепенулся мгновенно. Тут же отдал необходимые распоряжения, снарядил отряд в лес и засел на внешней стене со всеми остальными. Сказать, что он нервничал – просто промолчать. Неизведанная Параллель, этот лес и здешняя природа очень любили шутить, но шутки их порой плохо заканчивались. И для кого? Для специально обученных, взрослых людей, а тут – ребёнок!.. Кусать локти Виталию Владимировичу не позволял статус, так что оставалось только пялиться в густую чащу и ругать себя самыми последними словами, что не уследил… а теперь, возможно и потерял.
Все эти опасения подтвердились приходом разведчиков. Все взмыленные, грязные, бледные. В глазах Джейн стояли слёзы, она не произнесла ни слова, как и остальные. Всё было ясно и так.
Экспедиция вернулась ни с чем.

Просыпаться было трудно.
Всю кожу покрывал не то слой застаревшей пыли, не то глиняная корка. Почти не возможно двинуться, даже глаза открыть, что бы увидеть всё то же: земляные края, ставшие мне своеобразной тюрьмой, и великолепное нежно-голубое небо с белыми и фиолетовыми прожилками. На северное сияние похоже. И как я умудрилась вот так дрыхнуть?! Не постижимо!
«Молодец, нечего сказать. Как прожарилась? Хорошо? Ну и отлично. Так ведь и еду тратить не придётся!»
Попыталась повернуть голову и тихо захныкала. Что и говорить, чувства не из приятных. Спалила всю кожу, наверно, спасибо хоть жива осталась. И всё же, как угораздило? Да дура потому что! Прекрасно же знала, что случиться может! Но нет, блин, всё равно разлеглась. Отдохнула, тоже мне! Ох, как неприятно всё-таки…
Продолжая охать и шипеть, я с горем пополам поднялась. Ноги держали плохо. Ещё бы! Столько без движения пролежать!  Двигаться приходилось медленно, потому, что кожу жгло и щепало при каждом шевелении.
Оглянулась по сторонам, с досадой и очень осторожно, стараясь лишний раз не напрягаться. Так, вот и относительная тень, прямо над сумкой с вещами, и почему я её раньше не заметила? Жаль, а то всё было бы проще. Мелкими, короткими шагами, больше смахивая на робота, я двинулась к сумке. Шаг за шагом, аккуратно. Ещё пара шажков и я добралась до неё, но не заметила ремень, зацепилась и с коротким писком шлёпнулась на вещи.
Зато добралась! И была вознаграждена. Пять минут копания по карманам и у меня в руках появилась фляжка с водой. Не зря всё-таки тащила. Вот попью сейчас, посижу и опять за работу.
Но даже эти планы были нарушены, раздавлены и разбиты вдребезги! Вопиющая бесчеловечность…
Я только собиралась открутить крышку, как наверху, над ямой, что-то зашуршало и на землю передо мной спланировало пара листиков. Я тупо уставилась на них, о чём-то подумала, медленно подняла взгляд. И сделала это только для того, что бы увидеть падающую с ветки на меня пушистую штуку. Я дёрнулась, было, в сторону, но не успела. Крохотные коготки вцепились в волосы, тонкий визг почти оглушил. Перепугавшись, я вскочила и принялась стряхивать непонятную тварюшку, но та держалась на славу, не прекращая визжать. Стоит мне её поймать - она выскальзывает, стоит наугад сунуть руку - уколюсь. Мотать головой бесполезно, так и облысеть можно! Да что же это такое?
Но в какой-то момент зверь с головы исчез. И теперь полноправно обитался в углу ямы, взъерошенный и недовольный таким обращением. А заодно полностью приковал мой взгляд. Пялясь на него, первые секунды я ещё что-то пыталась сообразить, но потом отключила мыслительные процессы, плюнула на всё и вдохновенно заорала, как самая последняя чрезмерно чувствительная леди. Оправдать своё поведение вполне могу. Меня посетил невиданный ужас, я действительно испугалась, что перележала на жаре, вследствие чего сбрендила, и сейчас совершенно чётко это осознаю. А сидящая здесь и не отстающий от меня по проявлению эмоций зверушка была живым тому доказательством. В принципе, не особо придираясь, зверя можно назвать белкой, если бы не сияющий серебром мех, большие карие глаза, со светлыми зрачками, пара длинных усиков, как у бабочки и, явно заимствованные у ежа, иголки, щедро украшавшие загривок и на данный момент сильно топорщившиеся. Теперь, надеюсь, меня можно понять.
Только когда горло пересохло окончательно, и я не смогла дальше орать, стало стыдно. Хотя бы за то, что я вот так напугала несчастного зверька. Нехорошо получилось, существо-то вполне милое, может, здесь только такие и живут. Спасибо, хоть не страшная. Не подумала как-то… Что поделаешь, такая уж у меня реакция на здешнюю фауну. Особенно если она без спроса на головы падает.
Мы с «белкой» ещё раз переглянулись. Единогласным решением было наблюдать друг за другом с безопасного расстояния. И мы быстренько расползлись по разным углам. Со стороны это, небось, выглядело донельзя смешно. Но лишь со стороны.
Возникла странная мысль. Может, покормить её чем?
Беда в том, что во время побега у меня не хватало и секунды на осмысленные сборы, а потому похватала с кухни первое, что подвернулось под руку. И теперь выудила из сумки очень много интересного и неожиданного. В том числе банку с варением. Открытую. А следом за ней вишнёвое мясо, вишнёвый творог, вишнёвую капусту, вишнёвую брынзу, вишнёвый кусок кремового торта, вишнёвый персик, рассыпавшуюся вишнёвую корицу, вишнёвые кедровые орехи,  вишнёвую селёдку, даже двух, вишнёвого копчёного цыплёнка, вишнёвый гриб, вишнёвый лимон и протухшего вишнёвого омара. Ага…
Белка ещё долго не решалась подходить. Смотрела издалека и тихо облизывалась. Зато стоило мне отвернуться, и это чудо уже сидит на вершине всей кучи моих припасов, и деловито перебирает её содержимое маленькими лапками. На орехи зверёк не обратил, решительно, ни какого внимания, зато к вяленому мясу проявил нездоровый интерес. Что-то страшновато с ней тут становится! Как бы за меня не взялась. А то тут возишься с ней, что бы тебя потом схомячили за это. Хороша была бы благодарность!..
Словно подслушав мысли, зверёк изумлённо взглянул на меня, отложил еду и потянул воздух носом. Отлично. В ответ могу лишь мило улыбнуться и перебраться подальше. Жить почему-то захотелось.
Ну, всё это, конечно, замечательно, но белка белкой, хоть и свалившаяся на голову, а на моих часах уже по-тихому зрел полдень. Что ж, остаётся только одно: оторваться от созерцания белки, минуту поохать и снова браться за ступеньки, а то как бы из меня такими темпами кучка пепла не сделалась!

Рик-лу сидел, уставившись в одну точку, и молчал. Да. Он совершенно прав. Слова тут немного не к месту.
Шадрис ещё раз обошла вокруг хрустальной подставки, тронула лапой знак Патруля, отвернулась. Нарезала ещё один круг. Встала перед друзьями, потирая лапой переносицу. Нервно дёрнула хвостом и, вздохнув, повторила:
- Ваш Патруль отменяется.
Джарс сглотнул и наконец-то собрался с духом. Под строгим взглядом этой дамы дышать трудно, не то, что уж говорить. Но причину знать всё-таки надо.
Напряжение.
- Но… почему? Ведь ты…
- Потому. – Жёстко оборвала его Шадрис. – Я должна заботиться об отведённой мне Стае! Мало того, что ваш возраст не соответствует воинам, так ещё после всего, что мне рассказали…
Предводительница выдержала паузу и тихо продолжила:
- Я знаю, что ты, Джарс, несколько дней назад был ранен в стычке на границе. При том, по собственной глупости. Храбрость. Это очень похвально, но до определенного предела, не забывая, что вы ещё толком не воины и ни в коем случае не нарушая законов! И, желательно, сохраняя жизнь.
- Но я же жив! – Вскинулся Джарс.
- Это потому, что там были и другие! – Рыкнула Шадрис, зло сверкнув глазами. Что именно её так раздражало в этой истории – не ясно. – Не твоя бы хвалёная удача и мы бы сейчас не говорили. Но это ещё не беда. Ты – куда ни шло, а вот твой дорогой друг, наш незабвенный Рик-лу – худшее, что могло случиться со всей Стаей!
Шадрис резко с шёпота перешла на крик, да так, что хрустальная подставка жалобно звякнула.
- Переписка с вождём от лица некой дамы, приклеивание мисок, где попало, продажа Снежной Травы под видом меха миков, добавление в общественную еду Коры Цветов Грёз и Папоротником Ветра. Ты бы знал, где нам своих же воинов искать пришлось и что было с теми, кто купил Снежную Траву! Потом ещё ты спрятал вещи нашего мага, пока он в речке купался. Ты думаешь, это смешно?
Смешно.
- А он так не думал, он пол дня в воде сидел! А когда ты заменил на праздниках светильники чем-то взрывающимся. Понимаю, подарок от чистого сердца, а ниши решили, что это нападение и едва не перебили друг друга в темноте! Как тебе эта история? А как насчёт случая с детёнышем сайкраха, за которым потом мать пришла? А кто накормил макурта Белой Смолой, а потом ею ещё с детьми поделился? А кто подорвал склад с Чёрным Туманом? Его было просто великолепно, потом, по всему лагерю собирать, учитывая то, что он почти моментально усыпляет! И не ты ли намазал подстилки воинов соком Ашусуры? Он же намертво приклеивает! И ещё надоумил несчастного Кинхорта разбить Камень Правды! Он до сих пор от рогов избавиться не может! А кто просил охотников сегодня же ловушку посередине поляны поставить? А? Кто? Эти все случаи только за недавнее время! Каждая история достойна мирового преступника! А у нас это всё в одном комплекте! По таким, как ты, Рик, решётка плачет. И, клянусь, ещё один малейший проступок – и я выполню эту угрозу…
Её голос только отзвучал среди сводов пещеры, только что растворился призраком, как за ним лёгким шелестом, будто и не слова вовсе, а просто мимолётная мысль, прозвучало:
- Свободны. – И, как бы не был прекрасен и прост смысл сказанного… это послышалось весьма грозно. Будто и не отпускала, а наоборот.
Вздох.
По дороге назад Джарс всё пытался утешить друга, что вот, мол, подумаешь, не пошли в Патруль! Им вообще это никаким боком не светило, а тут хоть какой-то шанс был. И ещё легко отделались. Но, бесполезно. Когда у самого на душе изморозь и пара царапин, особо не до чужих чувств. Бесшумно ступая по отполированному до блеска каменному полу, Джарс всё думал, что вот умеют же окружающие портить лучшие дни в жизни! Понаобещают всего и не выполняют, а иногда даже вдогонку угрожают лишением свободы за храбрую глупость. Однако без этих самых окружающих, день не казался бы лучшим с самого начала!
Воин улыбнулся этой мысли, и стало легче.
Диссонанс...
Прикрыв глаза, ухмыльнулся шире.
В чём дело?
Беспокойство.
«Сказали, так сказали, но… Что ж, если другие не могут мне помочь превратить эти суки в гордость всей памяти, а только всячески препятствуют, придётся действовать самому…»
- Рик, снаряжение и всё остальное заготовленное у ребят?
- А? – Рик-лу только вяло шевельнул ушами и поднял на Джарса чуть мутный взгляд. Да, бедняга, всё ещё очухаться не может. Серьёзно его Шадрис приложила!
Наконец до Рика дошёл смысл, тот прищурился, вздохнул и покивал головой:
- Да… скорее всего там. Я, понимаешь, так надеялся, что это всё-таки случится… - Он обречённо махнул лапой и поплёлся дальше, размышляя, что вот, теперь всё это возвращать, а так не хочется!
- Ни чего возвращать не надо.
Рик от неожиданности едва не споткнулся, но удержался и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, во все глаза уставился на друга.
- У… Да ты совсем, я смотрю, от горя разум потерял! Не сходи с ума, пожалуйста, и без того тошно. – И хотел было двинуться дальше, но Джарс поймал его за плечё и, развернув к себе, взглянул в глаза:
- А я с ума не схожу…
- Да уж, заметно!
Джарс тряхнул друга и прошипел:
- Да помолчи ты! И пошевели мозгами, если найдёшь, конечно. – И поймав удивлённый взгляд, волк пустился в объяснения: - Ты подумал, что кроме нас и Шадрис, о том, что не будет Патруля, знают лишь смутно? Нет? Тогда у меня идейка есть. Надо просто использовать всё, что у нас сейчас имеется и не попасться на глаза нашей, несомненно, любимой дамочке. Мы не допустим, что бы этот славный денёк был испорчен! В конце концов, раз назвали наши имена, значит Антарису так надо. Надо, что бы пошли именно мы!
Не правда!
Стая не понимает.
Беспокойство.
Джарс потряс головой, что бы отделаться от чужого чувства.
Чужого? Диссонанс!
На фиг Стаю!
- Закон… - Жалобно пикнул Рик, а потом, похоже, понял о чём речь, стёр с морды остатки удивления и недобро улыбнулся:
- Да… он, наверное, войну планирует! Знаешь, Джарс, я всегда был уверен, что ты псих. А теперь тобой просто восхищаюсь!

Ну что они за твари такие?! Передайте, наконец, голодающему мясо!
Обойдётся, он ел сегодня! Рик, друг, а сюда не помешало бы!
Ага ещё подерутся, совсем обнаглели. Давайте так, меняем мясо вон на ту штуку.
Э! Да их мало осталось, он и так половину сожрал!
Это не он, а Джарс!
Пусть повторит! ему сейчас морду отредактируют…
Ай, больно же! Ребята лучше уберут лапы, всё равно не ихнее.
Он чуть-чуть ошибся! Не, не, только не за хвост!
Правильно, давайте его разделаем, ещё еда получится! Да что так на него уставились?
Прикидывают, что с ним будет, если он хоть на несколько мгновений заткнётся.
Да нет, лопнет ещё, им это надо? Эй! Это чья морда любопытная?
Его личная, и орать на неё только он может!
А этот его личный друг, так что пусть по-хорошему!
Уберите его отсюда!
Это как понимать?
Не прекратят – оба в глаз получат!
В один на всех? Тогда можно это его будет?
Так, пусть бежит, пока жив!
Не на свитки!
Разбрасывать не надо!
Только не по провизии! Они же передавят всю!
Ну, так есть быстрей надо, пока ни кто не видит!
- Эй! Смотрите, что это?
Удивление.
Все шестеро замерли, как и стояли. Халки только-только поймал одного из близнецов, Зака, который даже теперь продолжал читать. А второй, Зик, висел у него на ушах. Рик всё пытался спереть у толстяка Лайа миску с плодами Риххамота. И один только Джарс удивлённо смотрел вглубь леса. Повисла тишина.
Странная тишина. Непривычно. Слишком узкий круг чувств без Стаи.
Неуверенность.
- Ты о чём? – откликнулся кто-то из друзей.
- Да вон там. Видите? Светится ещё… Ох, так это Уони!
Рик вернул миску и вмиг очутился рядом с Джарсом.
Удивление.
- Ни чего себе! И что она здесь делает?
- Понятия не имею, но сейчас выясню.
- Не убей её только! – крикнул, свисая с великана Халки, Зик.
- Уж постараюсь, - проворчал Воин, поднимаясь навстречу мелькавшему среди деревьев пятнышку света. Оно то пропадало, то появлялось, но сразу было ясно, что направляется это чудо к ним. А когда зверёк приблизился стало заметно ещё одно: - Что-то она не очень светится. Не заболела ли?
Словно в ответ, хаски-лонка выскользнула из травы и тут же уселась у Джарса на плече, нервно топорща иголки на загривке и шевеля усиками. Грязная была до безобразия, куда уж ей светиться, взъерошенная и всё указывала куда-то хвостом, твердя «Там, там, там!».
Лай, очень друживший с этим существом, подошёл и озадачено погладил её по голове:
- А она случайно с ума не сошла?
- Не похоже. Но всё же надо посмотреть, чего она от нас хочет. – Джарс обернулся к остальным, так и не сдвинувшимся с места, - Бросайте всё и идём.
- А это… - Зак наконец отлепился от свитка и неуверенно уставился на разбитый на поляне пикник.
- Это тоже оставляем. Не бойся, не исчезнет. Пошли быстрей! А то вдруг нам ещё пол дня переться, а то, что нам показать хотели, убежит?
Но идти далеко не пришлось. Ещё издалека Халки заметил место происшествия, а когда Воины подошли ближе, стало не по себе. Огромная, заваленная ловушка, над которой ещё клубилась пыль. И вокруг, небось, не меньше десятка таких, а может, друзья на одной стоят.
Рик-лу сглотнул и сдавленно проговорил:
- Вот это да… Кто же знал, что Ученики Лисса так близко подберутся?
- Грубо говоря - мы. – Продолжая пялиться на яму, ответил Зик.
- Что же это выходит? Не зря мы из лагеря сбежали?
- Ага. Ты представь, кто-нибудь из наших провалился бы. Мы же когда его бы отыскали, и что бы от него осталось?
Джарс почесал за ухом. Да, зрелище было то ещё, но вопрос – почему она обвалилась?
- Халки, можешь остальные найти?
- Пара недалеко. Одна перед тобой, убери лапу. Тебя ловить лень.
- А ещё есть?
- Мало этих?
- Хал!
- Понял. Тут… Ох, да что это…
Удивление.
Что?...
Рик моментально всполошился:
- Что? Где? Ой…
- Это вообще кто?
Джарс склонил голову и сам немедленно заметил то, что так поразило остальных. На маленькой полянке гордо возвышался старый Катан. Его огромные, широкие и плоские ветви переплетались между собой, задевали другие деревья, касались, будто самого неба и очень низко простирались над землёй. Одна такая ветка висела как раз не далеко от ловушки. Мелкие побеги и листья образовали что-то вроде чаши, в которой преспокойно дрыхло совсем невообразимое существо.
Беспокойство.
Удивление.
Что это?..
Тощее и совершенно лысое, не считая головы, оно и отдалённо не походило на живой предмет. Если бы не сопело так сильно. Передние и задние лапы сильно отличались друг от друга. Пальцы длинные и тоньше чем у любого ребёнка, и когти почти отсутствовали! Они вообще были похожи на прозрачную пластинку, служившую обёрткой для подушечек пальцев, которые, к слову, ни как не выделялись. Локоть гораздо ниже, чем у любого порядочного создания. Вся лапа делилась им почти пополам! А у задних лап была совсем короткой ступня. Не мыслимо, на таких перемещаться! И шея. Короткая и тонкая. Шла прямо от спины к голове. Как такое возможно? И хвост куда-то делся, одета по странному.
Но, больше всего поражала морда. Плоская, за исключением носа, совершенно неуместно торчавшего посередине, легко выдающихся бровей и подбородка. А губы были вывернуты наружу!
Не правильно. Что это?
Это существо казалось невероятно хрупким, и не было похоже ни на что раньше виденное Джарсом.
- И… и что с ним… ней… с этим делать? – Запинаясь, спросил он.
Воины переглянулись, единогласно отступили на шаг и собрались драпать на все пять сторон. Им бы это удалось, если бы не некий прискорбный фактор под именем Джарс. Ему пары слов хватило, что бы вернуть этих трусливых щенков на место. И, сдавшись, Рик-лу наконец-то подал голос:
- Признаться, я видел таких однажды, но потом лечиться побежал, решил - совсем рехнулся. Потому и не рассказывал. А тут… это не глюком оказалось. Жас, другом будь, разберись сам, а?
Джарс вздохнул:
- Да я бы с радостью, но, слово Влуара сам не представляю, что делать! Есть у кого варианты?
Варианты отсутствовали.
- Ладно, тогда потащим в лагерь, пока оно…
Но тут Халки велел всем молчать, показал Джарсу за спину и прошептал:
- Поздно. Вряд ли сможем это тащить!